Неточные совпадения
Клим Самгин чувствовал себя так, точно сбросил с плеч
привычное бремя и теперь требовалось, чтоб он изменил все движения своего тела. Покручивая бородку, он думал о вреде торопливых объяснений. Определенно хотелось, чтоб представление о Марине возникло снова в тех ярких красках, с тою интригующей
силой, каким оно было в России.
Старорусский исправник, человек,
привычный к ужасам, наконец изнемог и, когда ему велели допрашивать под розгами молодую женщину, беременную во второй половине, у него недостало
сил.
Работа своя,
привычная, а по первопутку, гляди, большак Федор из орды воротится, тогда бы Тит сам-четверт в курень выехал: сам еще в
силах, да три сына, да две снохи.
И народ бежал встречу красному знамени, он что-то кричал, сливался с толпой и шел с нею обратно, и крики его гасли в звуках песни — той песни, которую дома пели тише других, — на улице она текла ровно, прямо, со страшной
силой. В ней звучало железное мужество, и, призывая людей в далекую дорогу к будущему, она честно говорила о тяжестях пути. В ее большом спокойном пламени плавился темный шлак пережитого, тяжелый ком
привычных чувств и сгорала в пепел проклятая боязнь нового…
Я, Д-503, строитель «Интеграла», — я только один из математиков Единого Государства. Мое
привычное к цифрам перо не в
силах создать музыки ассонансов и рифм. Я лишь попытаюсь записать то, что вижу, что думаю — точнее, что мы думаем (именно так: мы, и пусть это «МЫ» будет заглавием моих записей). Но ведь это будет производная от нашей жизни, от математически совершенной жизни Единого Государства, а если так, то разве это не будет само по себе, помимо моей воли, поэмой? Будет — верю и знаю.
И была другая причина, заставлявшая держать Маркушу: его речи о тайных, необоримых
силах, которые управляют жизнью людей, легко и плотно сливались со всем, о чём думалось по ночам, что было пережито и узнано; они склеивали всё прошлое в одно крепкое целое, в серый круг высоких стен, каждый новый день влагался в эти стены, словно новый кирпичик, — эти речи усыпляли душу, пытавшуюся порою приподняться, заглянуть дальше завтрашнего дня с его клейкой,
привычной скукой.
И, уже не имея
сил отказаться от
привычного занятия, он начал снова перечитывать знакомые книги, удивляясь развившейся страсти и соображая...
Кроме того, прелестное утро, прогулка, возвращение
сил и
привычное отчисление на волю случая всего, что не совершенно определено желанием, перевесили этот недочет вчерашнего дня.
Этот человек сам создавал цены, никого не искал и ни от кого не зависел; как ни заурядна была его наружность, но во всем, даже в манере держать нагайку, чувствовалось сознание
силы и
привычной власти над степью.
Мне что? я баба
привычная, она же в тяжести была, отец ты мой, да горе стала терпеть; а всё через
силу работала — ну, и надорвалась, сердечная.
Вещи, самые чуждые для нас в нашей
привычной жизни, кажутся нам близкими в создании художника: нам знакомы, как будто родственные, и мучительные искания Фауста, и сумасшествие Лира, и ожесточение Чайльд-Гарольда; читая их, мы до того подчиняемся творческой
силе гения, что находим в себе
силы, даже из-под всей грязи и пошлости, обсыпавшей нас, просунуть голову на свет и свежий воздух и сознать, что действительно создание поэта верно человеческой природе, что так должно быть, что иначе и быть не может…
И когда раскаты отдаленного грома затихли, умерли в их мрачных аккордах и снова где-то вдали заиграл рожок пастушка, собиравшего
привычной музыкой разбежавшееся среди бури перепуганное стадо, Наташа рванулась еще ближе к роялю, с
силой ухватилась обеими руками за руки музыканта и, сорвав их с клавиатуры с рыданием, потрясшим все ее существо, истерически закричала...
Дюма был тогда еще в полной
силе, бравый, рослый мужчина, военного вида, в усах, с легкой проседью, одетый без франтовства, с тоном умного, бывалого, речистого парижанина, очень
привычного к светским сферам, но не фешенебля, не человека аристократической воспитанности.
А
силы нет противостоять
привычному соблазну.
Граф Кирилл Григорьевич всеми
силами старался удержать мать при себе, свято чтил все ее деревенские обычаи и нарочно для нее заказывал
привычные ей кушанья.
Когда Наташа
привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в
силах будет без слез увидать его.